МАМЕДОВА ПРОТИВ РОССИИ

Уважаемые читатели!
Мы предлагаем вашему вниманию публикацию, рассказывающую об уникальном прецеденте. Жалоба заявителя в Европейский Суд по правам человека была удовлетворена по многим пунктам, но особенно примечательны, на наш взгляд, два из них: «...в связи с бесчеловечными условиями содержания под стражей...» и «...нарушением права на судебное разбирательство в разумный срок, необоснованностью постановлений о продлении срока содержания под стражей...». Дело в том, что подобные иски, наверное, могут предъявить десятки, а то и сотни людей, и типичность этих поводов - проблема, наверное, общероссийская. Если же отдавать себе отчет в том, что под стражей порой содержатся и невиновные люди, — проблема эта приобретает особую остроту...

1 июня 2006 г. Европейский Суд по правам человека (далее - Суд) вынес постановление по делу «Мамедова против России». Его комментируют владимирские адвокаты Филипп БАГРЯНСКИЙ и Михаил ОВЧИННИКОВ, представлявшие интересы заявителя в Суде.

23 июля 2004 г Ольга Мамедова была задержана по подозрению в совершении мошенничества, а 24 июля 2004 года арестована. Срок содержания под стражей неоднократно продлевался. Каждое постановление о его продлении было обжаловано, однако безрезультатно.

6 января 2005 г, мы подали в Суд жалобу в связи с бесчеловечными условиями содержания О.В. Мамедовой под стражей, нарушением ее права на судебное разбирательство в разумный срок, необоснованностью постановлений о продлении срока содержания под стражей, отказом в доставке в заседание суда кассационной инстанции, а также в связи с тем. что кассационные жалобы не рассматривались безотлагательно.

После того как стороны изложили Суду свои доводы, он вынес по делу постановление, в котором признал, что властями Российской Федерации были допущены нарушения ст. 3 и п.п. 3, 4 ст. 5 Конвенции с защите прав человека и основных свобод (далее -Конвенция).

В отношении утверждения о том, что условия содержания под стражей являлись бесчеловечными, Суд установил следующее.
Камеры в СИЗО были переполнены: на каждого заключенного приходилось менее 2 кв. м площади. О.В. Мамедова должна была постоянно находиться, спать и пользоваться туалетом в камере, где вместе с ней содержалось большое количество других заключенных. Этого было достаточно, чтобы причинить ей страдания более сильные, чем те, с которыми всегда связано пребывание в заключении, и вызвать у нее чувства страха, боли и неполноценности.

Таким образом, имеет место нарушение ст. 3 Конвенции.

В отношении утверждений о нарушении права на судебное разбирательство в разумный срок и о необоснованности постановлений о продлении срока содержания под стражей Суд установил следующее.

Национальные суды упорно ссылались на тяжесть обвинений как на главное обстоятельство, в силу которого высока степень риска, что О.В. Мамедова скроется, воспрепятствует следствию или совершит новое преступление. Суд отметил, что необходимость продления срока содержания под стражей не может быть обоснована только тяжестью преступления. Основанием для продления срока содержания под стражей также не может служить ожидание осуждения.

Обосновывая высокую степень риска того, что О.В. Мамедова скроется, национальные суды ссылались на то, что ее соучастник скрылся. По мнению Суда, поведение соучастника не может служить решающим критерием оценки риска, что заявитель скроется, - риск должен оцениваться на основании личных обстоятельств заключенного.

В данном деле национальные суды не приводили какие-либо данные о личности или поведении О.В. Мамедовой, которые свидетельствовали бы о существовании постоянного риска, что она скроется. Национальные суды также не приняли во внимание доводы О.В. Мамедовой о том, что у нее нет преступного прошлого, что она ведет стабильный образ жизни, имеет двоих малолетних детей, постоянное место жительства и работы, а ее отец серьезно болен. Они не учли тот факт, что О.В. Мамедова имела возможность скрыться после обыска в ее квартире, но не сделала этого.
На основании изложенного выше Суд пришел к выводу: существование риска того, что заявитель скроется, не было доказано.

Суд подчеркнул, что национальные власти не рассматривали возможность обеспечить присутствие заявителя путем применения более мягких мер пресечения, хотя адвокаты О.В. Мамедовой неоднократно просили освободить ее под залог или под подписку о невыезде.

Другие основания для продления срока содержания заявителя под стражей, которые указали национальные суды, заключались в том, что О.В.

Мамедова может уничтожить доказательства, воспрепятствовать правосудию или совершить новое преступление.

Суд допустил, что на начальных этапах расследования существовал риск вмешательства заявителя в от правление правосудия, и это могло служить основанием для содержания ее под стражей. Однако после того, как доказательства были собраны, это основание отпало. Более того, национальные власти никак не мотивировали свое мнение о том, что подобный риск существует. Суд указал, что в большинстве решений суды использовали одинаковые формулировки резолютивной части и стереотипные слова.Наконец, Суд отметил, что ни на одном этапе разбирательства национальные власти не рассмотрели вопрос о том, не превысило ли содержание заявителя под стражей «разумный срок». В итоге Суд констатировал нарушение п.З ст. 5 Конвенции. В отношении утверждения о нарушении права О.В. Мамедовой участвовать в заседании суда кассационной инстанции, который рассматривал кассационную жалобу на постановление о ее аресте, Суд установил следующее. Заявитель планировала в ходе указанного заседания описать ужасные условия содержания ее под стражей, о которых адвокат О.В. Мамедовой знал только с ее слов. Как отметил Суд, это предоставило бы суду кассационной инстанции возможность проверить факты, свидетельствующие как в пользу, так и против содержания О.В. Мамедовой под стражей. Учитывая значение первого кассационного заседания, ссылку суда кассационной инстанции на личность заявителя и ее намерение ходатайствовать об освобождении из-под стражи в виду особых условий ее содержания, присутствие заявителя требовалось для того, чтобы предоставить достаточную информацию. Суд пришел к выводу, что отказ в удовлетворении ходатайства о присутствии О.В. Мамедовой в суде кассационной инстанции исключил возможность необходимого в силу п. 4 ст. 5 Конвенции эффективного контроля за законностью содержания заявителя под стражей.

В отношении утверждения о том, что было нарушено право О.В. Мамедовой на безотлагательное рассмотрение кассационных жалоб на постановления о продлении срока содержания под стражей, Суд отметил: рассмотрение судами указанных жалоб заняло 36, 26, 36 и 39 дней. Суд счел, что такие сроки не отвечают требованию о безотлагательности.

Таким образом, имеет место нарушение п. 4 ст. 5 Конвенции.

На основании всего вышеизложенного Суд счел, что страдания заявителя не могут быть компенсированы одним лишь установлением нарушения. Суд присудил О.В. Мамедовой 16 000 евро в счет возмещения нематериального ущерба.

Суд также постановил компенсировать заявителю судебные расходы на сумму 4500 евро. 23 октября 2006 г. постановление по данному делу вступило в законную силу.

(«Адвокатская газета", №2, апрель 2007)